Кошмары Чезаре
Кошмары Чезаре
Так — было велено. Сидел,
Сжимая кулаки и зубы,
Сквозь слезы на нее глядел,
Когда чужие руки, губы
Касались милого лица,
И россыпи волос из злата.
Я клял не Папу, а отца,
И клял неапольского «брата».
Я клял себя, постылый Рим,
Богов, и прочих — правоверных;
Ведь даже яд святых кадил
Не уничтожит запах скверны.
А ты смотрела на меня,
И томно в такт ему дышала,
И ревность, что сильней огня,
Меня, как пламя пожирала.
Ведомый взглядом роковым,
Я наклонялся ближе, ближе...
Грехом мы скованы одним,
И падаем все ниже, ниже,
Туда, где в омуте зрачка
Чернеет алчущая бездна,
И нет обратного скачка,
Сопротивленье — бесполезно.
В тот миг я потерял себя,
А ты, комкая покрывало,
Глядела только на меня,
И что-то в сердце умирало.
Боясь нечаянно моргнуть,
Прикусывал, от злости, губы,
И клялся, что когда-нибудь
В его крови омою зубы.
Ты, вскрикнув, выгнулась под ним,
И замерла в пространство глядя.
Себя я чувствовал больным,
И не смотрел, как нежно гладя
Покинул чрево он твое,
Упав на бархатное ложе.
Я отомщу вам за нее,
Я ваш Неаполь уничтожу!
«Сестрице вашей повезло», —
Все веселился брат Альфонсо.
«Какое ж, вы, ничтожество!
Покиньте, сударь, дом. Довольно!
Я не желаю видеть вас,
И слышать боле ваши речи.
Мы выполнили ваш наказ,
Брак консумацией отмечен».
«Напрасно злитесь, милый друг.
Мальчишка вел себя достойно.
Теперь, он — муж, ее супруг,
Она должна быть им довольна.
Скажите вашему отцу,
Что завтра же я уезжаю».
Хотел ударить по лицу,
Как удержался, сам не знаю.
Я обернулся, дверь закрыв,
И шел по замку полумертвый;
И в своей комнате завыв,
Я вспомнил ее профиль гордый,
И гнев на дне прекрасных глаз,
И ярость душу затопила;
Лукреция, покой украв,
Меня собой ты заклеймила.
Не бога, дьявола молил,
Чтоб ниспослал он мне отмщенья,
Чтоб только повод подарил,
И это горькое веселье
Клинком мне вспарывало грудь,
И, умирая, было легче;
Не выдохнуть и не вдохнуть.
И улыбалась смерть весь вечер.
Потом пришел тревожный сон:
Ты в нем змеею обратилась,
И укусила мужа, он —
Не умирал, а ты склонилась,
И прошептала: «Милый брат,
Возьми клинок, пронзи им сердце,
И возвеличишься стократ,
И станешь над главами церкви!»
По рукоятку в плоть вошла
Сталь из дамасского закала.
Остекленев, его глаза
Потухли. Ты — захохотала.
И кровь, стекая по руке,
Как яд травила мою кожу,
И не было противно мне,
Что мы на демонов похожи.
И с криком встретил я рассвет,
Метаясь по шелку постели,
И бил, как лихорадка, бред,
Что мы убить его сумели.
А утром я покинул Рим,
И гнал коня судьбе навстречу,
И дальше от святых кадил,
Мне хоть немного стало легче.
24.07.2013г.